Один день в месте, где ты никогда не была, снова заставит сердце радоваться.
Пока мы катались по знакомым мне местам, я уже грешным делом подумала, что разучилась удивляться дороге, а значит, мне пора домой. Но нет, мне просто нужно было поехать в Бухару.
Самарканд был взят с боем за сутки походов по достопримечательностям, только в одну из которых мы зашли тихо и мирно походили по Биби-ханым мавзолею. Древнее кладбище Шахизинда с потрясающе разными синими, лазурными и бело-золотыми мавзолеями сдалось быстро - мы заплатили как местные, и только за Мишу полную цену входного билета. Регистан не поддавался, пришлось договариваться с ментами возле ограждающего комплекс медресе забора, чтобы не платить в десять раз больше. Мавзолей Гур-Эмир стоял в лице кассирши непоколебимо, не признавая нас за ташкентцев. Наши усталые рюкзачные посиделки на входной лестнице разжалобили всех местных, кроме билетерши, которой в конце концов за нас заплатил мимо в мавзолей проходящий узбек. Только самаркандская ночь на топчане в дворе трушного узбекского дома дала мне силы выдержать этот день споров, а потом и стопа, насыщенного предложениями покурить, остаться в гостинице втроем (Маша, я и водила), сто, а потом и двести долларов, украсть нас в рабство или сдать ментам.
Но, все это была лишь долгая прелюдия к тому, чтобы гулять по тихим узким ночным бухарским улицам без туристов, находясь в самом сердце древнего города. Мощёные площади со старинными мечетями, банями и торговыми куполами, спящие минареты с теплыми огоньками далеко вверху между звезд - все это великолепие восточного города открылось нам вечером после туристического времени. Я находилась внутри восточных сказок и притч, повестей о Ходже Насреддине и рассказов тети, приезжавшей в гости давным давно. Все эти невообразимо далекие слова из детства сложились в реальную и совсем близко находящуюся страну, бирюза куполов которой очаровывает навсегда.
Я не запомнила ни одного названия, не сделала ни одной фотографии. Но у меня адски затекла шея от рассматривания сказочно красивых мозаик и надписей на стенах, сандалии запылились, а душа запела.